Январь 2010
19.01.10.Сегодня, выйдя из жарко натопленной электрички на мороз платформы, оказалась в белом пространстве. Вот уже хвост электрички исчез, оставив за собой завихрение воздуха, и я спускаюсь аккуратно по лестнице и иду по скользкой тропинке. Снег скрипит под каблуками, понятно, что мороз, но в то же время утром солнце растопило снег на утоптанной тропинке, превратив почти в воду, а потом ушло, и в тени стало так холодно, что образовался лёд, и по нему было очень скользко идти, -- приходилось ступать очень аккуратно, чтобы и в самом деле не съехать с тропинки в сугроб. Потом дорога шла с горочки довольно крутой, я передвигалась со всей предосторожностью, на которую только оказалась способна, и не упала, но потом пришлось ещё из-под моста карабкаться на большую крутую гору: практически боком.
Один крупный, крепкосбитый мужчина нескладно пытался ехать вниз почти по льду дороги на ногах, балансировал руками, всем телом, ухал, охал, он был к тому же в очках, при этом понятно было, что он ещё в этом своём сложном положении как-то старался симпатизировать мне и не хотел показывать вида, что боится съезжать, но съезжал, но больше всего за него боялась я. Ведь я знала, насколько опасными бывают такие падения с горки. Как мне кажется, он всё же не упал, так как, позже, оглянувшись, я увидела его далеко внизу целым и невредимым и на ногах, и от сердца отлегло, но иначе как чудом это назвать было трудно.
Вышла на улицу и попала в хвост очереди – за богоявленской водой, но в неё не встала чуть ли не впервые в жизни. А пошла мимо, на группу.
Здесь, в парке, снег лежит ровным белым покрывалом, тонкие прутики кустов почти завалены и гнутся под огромными кусками тяжёлого снега. Фонари одеты в белые кепки и береты.