Май 2006

02.05.2006. Мы снова в парке. Нашли такое место: когда мостили дорожку, срезали дёрн метра на два шире, чем надо. И там, где забетонированная полоса оказалась необычной и похожей на декоративный бордюр, вышло, будто бы растения высадили специально. Здесь, по краю травяного газона, красиво обрамляя его, пышно закустились на воле крапива, цветущая сурепка, лебеда с резными листьями, осока, крупная форма гусиной лапчатки, конский щавель – обычный и такая его разновидность, которой раньше я нигде не встречала, с узкими кудрявыми листьями,-- а ещё ростки американского клёна и даже молодые ростки дуба. Особенно стало заметно своеобразие этого кусочка парка после того, как скосили траву на газоне, но эти кустики с краю не тронули.

Неподалёку, посреди газона, растут довольно внушительные уже ели, голубоватые и тёмно-зелёные, но не обыкновенные, а какие-то специально выведенные формы, и светлые молодые отростки на концах веточек хорошо видны на фоне тёмной старой хвои. Они кажутся бархатно-велюровыми, приятно мягкими на ощупь.

Идём вдоль решётки, окаймляющей парк, в так называемой заброшенной, на задворках, зоне, тут раскинул голубоватые листья огромный роскошный лопух, и через решётку с той стороны смотрит в парк недотрога. Здесь, с нашей стороны, всё скошено, а за чертой парка – пышные заросли разнообразной растительности, которая вырастает всюду в заброшенных местах; но над густой зелёной лиственной массой сорняков элегантно, изящно возвышаются кое-где растения чистотела на тонких высоких стеблях, с кружевными листьями, напоминающими воротнички на старинных платьях, с трепетными цветами, с хрупкими палочками плодов-семянок, выделяясь даже цветом листьев из общей массы растений.
На газонах через неделю после стрижки начинает оживать жизнь.

Сегодня молодёжь с видимым удовольствием горланит песни: поют не только те, кто умеет, но и те, кто не умеет. Пустует только одна лавочка, к которой невозможно подойти из-за огромной лужи.

Пасмурно, вечер. Одинокий одуванчик думает, закрываться ему или нет.

С этим парком связаны у меня многие события жизни.

 


06.05.06 Я гуляю в парке вот уже который день и не перестаю удивляться. Усталость была такая, что вечером голову к подушке – и всё, ничего дальше не помню. А в парке как-то шла, услышала странный тихий стук по асфальту вокруг под ногами – шлёп-шлёп, посмотрела – и оказалось это вот что: тёплые дни стояли давно, но этот день был самым из них жарким, и вечером старый тополь, нагревшийся за день, массово начал сбрасывать чехлики со своих почек, и они сыпались вокруг, создавая тихое стучание, сравнимое, пожалуй, только со звуками первых крупных капель тёплого дождя по пыльному асфальту. Нижние ветви тополя – почему-то плакучие.

В следующий вечер, проходя мимо этого большого, с толстым раздваивающимся стволом, тополя, моего «нового знакомого», снова подняла голову вверх: на ветках вместо почек были видны уже довольно длинные, свёрнутые в трубочку, два, реже три листа с острыми кончиками, плотно прилегающие друг к другу; и так они были расположены, что напоминали клювы разных птиц: загнутые клеста, например, или попугая, или острые, как у кулика, или галочьи – маленькие и большие, но были они нежно-зелёные, клейкие, блестящие; они только появились на свет божий, и ещё не знали, какого надо быть цвета.

И, проходя мимо, я чувствую, что душа оживает, начинает дышать, и снова хочется жить и радоваться жизни, несмотря на усталость. Скорее, физическая усталость отступает на второй план и становится совсем неважной, когда возобновляется жизнь души.

Теперь иду по дорожке и всюду рассматриваю почки и как разворачиваются листья на ветках: у американского клёна, например, листва распускается сразу целыми синтонными букетиками, очень они радуют глаз, а на тех деревьях, где есть серёжки, они напоминают маленькие салюты, которые запустили в небо, но только потом они не погасли, а так и остались висеть на веточках, и ветер теребит их маленькие цветки. У липы раскрывающиеся почки похожи на вывешенные на просушку платочки. А вот акация, сбросив почки, всё никак не раскроет листву, зачатки листьев выглядывают недоверчиво, не решаясь вылезать из родного гнёздышка, где спали всю зиму, медлят. Да и то верно, вон сколько там надо сформировать малюсеньких листочков, ведь каждый лист акации – сам по себе сложный.

А у черёмухи первые нераскрывшиеся толком листья напоминают птиц, взлетающих в небо. Дерево тогда выглядит очень романтично. Это я уже пишу по памяти – есть у меня фотография, сделанная прошлой весной, вот такой же весенней порой. Одна из самых любимых моих фотографий.

Кажется, что в природе в это время вместе со свежестью воздуха и свежестью молодой листвы и травы, свежестью и нежностью их цвета, необыкновенным пением птиц, которое услышишь только в мае, в природе всюду разлита необыкновенная чистота и целомудренность – то, что нечасто встретишь теперь в людях, в передачах по телевизору, но, несмотря на то, что целомудренность теперь не в моде, очень хочется, чтобы не терялась.

-----------------------------------------------

 

Ох, как чирикают воробьи – «чи-чи-чи», расшумелись сами и всех вокруг всполошили – может, это «воробьиные свадьбы»?

Голубь кружился вокруг голубки, очень красиво танцевал и пел, распушив свой наряд, стараясь произвести впечатление. Интересно, затронул ли он сердце голубки своим ухаживанием?

Впервые в жизни стала приглядываться к воробьям – после того, как один воробей обратил на себя моё внимание: что-то в нём было не так, как у всех воробьёв; рассмотрев повнимательнее это мелкое создание, поняла, что на голове у него была коричнево-лиловая шапочка очень нежного цвета и на светло-сером фоне головки чёрные щёчки. Может быть, у воробьёв тоже есть разновидности?

Раньше-то я думала, что все воробьи одинаковые, а теперь стала приглядываться и увидела среди других ещё одного воробья: он был в серой шапочке. Забавные и симпатичные птички, воробьи деловито копаются в шелухе от семечек, во множестве оставленной после себя невоспитанной молодёжью нового постсоветского времени возле лавочек. Что-то клюют там, находят какие-то невидимые мне крошечки и, в общем-то, довольны жизнью, ведь весна наступила, и жучки-червячки всюду тоже есть, это уже совсем не то, что голодной зимой.

Вот уже зацвели жёлтые одуванчики среди зелёной травы, а хочется увидеть гусиный лук. Но его в парке нет: слишком уж всё окультурено и истоптано.

 

18.05.06. Снова, после холодов, пригревает солнышко. Вечером лучи его жёлтые, и кустики молодой, нежной травы приобретают тёпло-зелёный цвет, просвечиваются солнцем насквозь, получается светопись. Сфотографировала бы каждый кустик, но не со стороны солнца, а с противоположной – навстречу солнцу, чтобы видеть цвет травы на просвет. С тех пор, как стала снимать природу, всегда меня тянуло фотографировать траву, листву навстречу солнцу, мне нравился прозрачный, ясный цвет зелени, такой, какой встретишь в витраже, составленном из разноцветных фрагментов стёкол.

Когда-то давно меня учили правилам фотографии, причём хорошо помню, что не раз акцентировали внимание, настаивая и поправляя меня, на том, что нельзя фотографировать навстречу солнцу – кадр будет засвечен. Но поскольку я так и осталась дилетантом, и благодаря своему любопытству и настойчивости, вот уже девять лет снимаю навстречу солнцу, и не только не разочаровалась, но наоборот, получаю большое удовольствие от процесса съёмок и надеюсь снимать и дальше. Бывают, конечно, и неудачные кадры, но я не боюсь тратить плёнку на эксперименты, так как то, что получается, по эффекту превосходит все мои ожидания. Нигде не видела ничего похожего, а некоторыми снимками даже восхищаюсь. Такая красота!

После лирического отступления вернусь снова к природе: кое-где на газоне вылезла несанкционированная молодая крапива с листочками, края которых напоминают пилу, кустики крапивы ещё невысокие, но чувствуется, что уже колючие, жгутся, только при одном взгляде на них становится понятно, что их лучше не трогать. Иногда встретишь тут и растение одуванчика: листья ёлочкой почему-то выгибаются к центру, а вовсе не распластались по земле, как их собратья тут рядом, по соседству, на затоптанной ногами лужайке, где круглые пуговки бутонов -- кнопочки – не торопятся вылезать из розетки, сидят до последнего, только выглядывают на свет божий, как птенцы в гнезде, а потом вырастают на толстенькой короткой ножке и распускают жаркие крупные жёлтые цветки так, что кажутся не стоячими, а сидячими. На ночь одуванчики прячут свои жёлтые головы в зелени высоких воротников.

Иногда встречаются на газоне подорожник, куриная слепота и ещё одна травка, неизвестная мне – повод заглянуть в атлас-определитель растений. Заглянув, долго не могу от него оторваться: очень интересно.

Трясогузки трясут хвостиками, молодёжь собирается на посиделки. А нам пора домой.

--------------------------------------------------------------

Всю весну, вот уже который день, когда рано утром, в полпятого утра, я открываю форточку, через некоторое время, ровно без десяти пять, в предутренней тишине, ещё в темноте, начинает петь одна и та же птичка. Трель её «тюинь-тюинь-тюинь-тюинь, тюиньтю-иньтю-иньтю-иньтю» с некоторым журчанием в голосе, не похожая на пение известных мне птиц, приносит мне немало приятных минут. Она, судя по всему, живёт в нашем дворе, и как же прекрасно её звонкое соло в акустической, редкой у нас, тишине, -- кажется, что она даёт сольный концерт в концертном зале, как мастер вокала, и какая удивительная чистота есть в её голосе, и я не перестаю восхищённо удивляться её мастерству, и творческое во мне включается, просыпается, открывается вместе с её пением.

Все те, кто спит в это время, не слышат её нежного, ясного, красивого пения. Потом начинают чирикать и другие птицы, начинается рассвет. Ближе к шести часам утра оживает Садовое кольцо, и шум от него постепенно захватывает, заполняет всё пространство двора, и пения птиц становится не слышно. Но вот эти ранние минуты, когда в тишине звучит соло неизвестной мне птички, запоминаются внутренней слуховой памятью, и весь день потом проходит в радости, в приподнятом, хорошем настроении, как будто голос маленькой птички освещает мне весь день, и как-то легче справляться с заботами и проблемами.

23.05.06. Раньше, в молодости, для меня существовал только вещественный мир, мир вещей вокруг меня, а отношения между людьми не то чтобы не интересовали, но я даже не догадывалась об их существовании. То есть, конечно, общение так или иначе происходило, но как бы само собой, естественно, и не замечалось мной, и не бралось во внимание (почему-то). Но с возрастом, а, может быть, и с появлением проблем в этой области, не разрешимых с моей точки зрения понятным для меня образом, мир отношений начал выдвигаться на первый план, занимать всё большее место в жизни, в размышлениях, и теперь, после того, как несколько лет назад я пришла к Богу (скорее, Бог коснулся меня, и увиделись всё Его величие и сила, и любовь к нам, и благодать, которая почувствовалась сердцем, и оно как-то ожило, задышало, и вроде бы открылись глаза, которые были до этого закрыты), после этого отношения между людьми занимают центральное, и очень большое, место в моей жизни. Теперь даже иногда мне думается, что я перестаю замечать, и мне совсем не важно, во что люди одеты, чем занимаются, какими делами, настолько смотрю в глубину, изучая, что происходит в душе человека; для меня стал важен критерий доброты в человеке, кстати, себя я оцениваю очень низко, маловато во мне доброты, и я присматриваюсь к добрым людям, пытаясь понять их образ мыслей, как бы алгоритм, цепочку взаимосвязей и умозаключений, что такое происходит в душе человека, в результате чего он прощает нанесённую ему обиду, или совершает добрый поступок, который, кажется, противоречит не то что всем законам справедливости, но и моим ожиданиям, то есть поступает неожиданно для меня, по-доброму, и моё сердце, видя и чувствуя это, как-то теплеет и становится мягче. По-божьи это называется Любовь, просто и ясно для многих, но не для меня, и я пытаюсь препарировать это понятие, разложить его по полочкам, чтобы научиться ей, чтобы она поселилась и в моём сердце. Ведь известно, что многим не хватает любви, и в них самих, и к ним, и многие испытывают тоску по любви, страдая от одиночества, поэтому люди так стремятся погреться возле добрых людей, оттаять сердцем от жестокостей мира, в котором мы живём. Ко многим мир поворачивается жестокой, озлобленной стороной, что заставляет надевать броню, сквозь которую не пробиться не только действительному злу, чтобы не раниться о него, но и любви, так как приходит недоверие к людям, вырабатывается выхолощенная модель поведения, общение на поверхностном уровне, не пускающее в душу. В душе наступает защитное онемение, и она закрывается.

Очень трудно бывает достучаться до такого онемевшего сердца, тогда человек становится Каем с ледяным сердцем из сказки о Снежной королеве. Наверное, тогда и приходит болезнь.


---------------------------------------------

Как странно: всё распустилось, всюду выросла высокая, летняя уже трава, листва шумит и колышется волнами от налетающих порывов ветра, листья на каштане – как лопухи, а снимать стало нечего, хотя фотоаппарат – с собой в сумке. Может, подождать цветения? Всему своё время.

24.05.06. Услышала какие-то странные звуки маленького фонтанчика, повернула голову и увидела, что поблизости от меня, в луже, купается скворец, высоко и далеко разбрызгивая воду вокруг себя, смешно трепеща крылышками и поворачиваясь вокруг своей оси. Солнце уже зашло, стало прохладно, и я подумала: как бы он не замёрз и не простудился мокрый, сидя на ветке.

 

25.05.06. Сегодня в парке косят траву газонокосилкой. Шум стоит такой, что спрятаться от него негде – будто поддаёт газу крутой мотоцикл, и облако выхлопных газов вокруг висит, а парк так мал, что парком в принципе и назвать-то его трудно, а скорее – садиком, он так и называется – Сад имени Баумана. Мы привыкли, что бывает детский сад, бывает яблоневый сад, вишнёвый сад, Ботанический сад, но тут, скорее всего, имеется ввиду территория, где посажены руками человека зелёные насаждения, и принято здесь гулять, а больше у нас гулять и негде. Так что терпим, хотя, конечно, в какой-то мере он оправдывает своё название – тут гуляют мамы с детьми разных возрастов, от грудных до школьников, с воплями от избытка энергии носящихся по дорожкам. В хорошую погоду плотность невероятная – на каждые десять метров по человеку, всюду – движение и голоса. Жду с нетерпением, когда у газонокосильщика наступит обед.

Движения ещё много и потому, что ветер, тёплый, но настойчивый, теребит листву, и вся её масса беспрерывно колышется по всему парку, и пятна солнца движутся по траве, перемещаясь, и солнце блестит в каждом листочке, бликует, мелко качается каждая травинка из великого множества, и я горюю, что скоро каждую из них скосят, оставив лысый ёжик, и вместо дикого и природного парка сад примет вид окультуренный; одно радует – зелёный запах свежескошенной травы напоминает сочный запах арбуза, и, значит, наступило лето.

Двинулись подальше от шума и попали в самый дальний уголок так, что если бы не шум, что заставил нас придти сюда, не услышали бы мы пения соловья, не увидели бы цветущей груши. Странно, что рабочий с газонокосилкой в руках имел вид худенького, щуплого интеллигентного очкарика. Наверное, больше некому было доверить такой дорогой инструмент. Да и особой физической силы тут не требуется, в отличие от других работ по благоустройству.

27.05.06. Сегодня вечером парк окончательно заняли, оккупировали шумные студенты, и нам пришлось слоняться по близлежащим дворикам, по переулкам, но и тут подростки компаниями качались на детских качелях, обменивались журналами, поцелуями, новостями, горланили песни, не имея слуха, нисколько не сдерживая эмоций. Всё-таки современная молодёжь – совсем другая по сравнению с тем, какая она была в нашей молодости. Современные ребята и девушки намного раскованнее себя ведут, не стесняются, как мы, а угловатых, которых среди нас давнишних было предостаточное количество, сейчас встретишь одного-двух, не больше; в основном, современная молодёжь – это уверенные в себе люди.

После долгих скитаний наконец-то нашли относительно тихое местечко, тут газон возле изгороди-решётки, за решёткой – отремонтированный особняк, а перед ним, с нашей стороны – то ли груши, то ли яблони. Цветущие, но цветы в первый момент я даже и не заметила – они там высоко наверху; я обратила внимание прежде всего на стволы: это не были привычные кряжистые, приземистые стволы, они, при недостатке света, тянулись вверх как-то неуверенно, будто бы стесняясь и извиняясь за то, что растут именно здесь, где никому не нужны, а, может, даже и мешают, и, кажется, просят потерпеть их невольное присутствие. Их стволы и ветви остались тонкими, как говорят, астенического сложения, а толщину они как-то вот почему-то не нагуляли. Эти четыре яблони-груши показались мне живыми, как люди, и подумалось – что-то роднит меня с ними, что-то общее со мной есть в изломанных изгибах тонких ветвей, в неестественной искривлённости, зажатости крупных веток, вынужденных существовать в условиях сильной загазованности в центре Москвы, при недостатке света, окружённых другими, более крупными деревьями с густыми кронами – большими липами, по сравнению с которыми выглядят щуплыми, хрупкими и изящными, и не очень счастливыми. Но таких деревьев в Москве, скорее всего, много.

28.05.06. На майские праздники поехали на дачу к родственникам. Рано утром выглянула в окно – на землянике иней, такой красивый, что сразу весь сон пропал: на цыпочках, чтобы не будить домашних, собралась, взяла фотоаппарат, и – в огород. Часа три, пожалуй, в огороде провела, подсматривала, как травки растут, как иней оседает на разных растениях капельками. А раннее утреннее солнышко, расположенное ещё невысоко, высвечивало неожиданные для меня ракурсы растений, и наши сад и огород, пожалуй, могли потягаться красотой с кем хочешь – и получили бы первый приз, это уж точно. В сырой земле я сильно испачкала обувь, но залезала в грязь, даже не замечая этого, не смотрела под ноги, поскольку всё моё внимание целиком было направлено то на листья земляники, только вылезающие из земли, то на трогательные кустики незабудок, которые ещё не начинали цвести, то на цветущий крыжовник, то на первые робкие гиацинты. Роса скапливалась всюду на листьях по их краешкам, и каждая капелька, как алмаз, искрилась-переливалась на солнце так, что никакое создание рук человеческих не могло бы сравниться с тем, что я увидела в это утро в природе.

Какие-то удивительные сочетания маленьких кустиков в том уголке сада, на который я никогда не обращала внимания, привели меня в восторг природной композицией, и я снимала, снимала в утренней тишине красоту, которой оказалось в это утро неожиданно много.

Обычно в последнее время я люблю поспать по утрам, встаю поздно и пропускаю раннее утро, оно остаётся для меня закрытым, но в этот день открылась какая-то заветная дверца, и миллионы капелек, -- драгоценных, чистой воды, камешков, -- осели на таких обыкновенных, набивших уже оскомину, растениях, показав их в совсем другом, необычном, волшебном свете. Капельки в лучах утреннего солнца переливались всеми цветами радуги, и моя душа вбирала в себя эту красоту, которой мне так не хватало по жизни.

В это утро я стала немножко счастливее.

------------------------------------------------------------

 

Дата утеряна. Мы снова у родственников на даче. Сегодня дождь целый день, и с градом. Ветер крутит. Я – в телогрейке и шапке. Сегодня тот редкий день, когда я одна здесь, на даче. Задумалась о том, что никогда ещё не написала на даче ни строчки своего. Почему?

Потому, что мы живём здесь вместе с родственниками, и ещё потому, что вся жизнь тут проходит вне дома, в суете на участке – в огороде, в саду, среди людей, и почти невозможно остаться в одиночестве. У всех в моей семье ценятся деловая хватка и реальные дела, литературная деятельность не имеет в их глазах никакой ценности и даже больше – наводит на подозрения непонятностью мотивации, поэтому я стесняюсь браться за бумагу и ручку, когда кто-нибудь дома. И ещё: присутствующий рядом со мной как-то оттягивает моё внимание на себя, даже своим видом, а не только разговорами, сбивает мой настрой, то есть человек, конечно, не виноват, это именно я так реагирую на чьё-либо присутствие. Между тем, на группе на литературном занятии присутствующие, наоборот, помогают писать, углубиться в себя, найти своё, вытащив, выкопав его из глубины души, потому, что все мы понимаем, для чего здесь собрались – мы здесь единомышленники. Поэтому, когда получается, с удовольствием приезжаю на литературные занятия.

Дата утеряна. Погода испортилась, стало пасмурно, налетели ветры – и крутят, и крутят листву на деревьях, шумно и беспокойно, дождь принимается каждые десять минут, тучи одна за другой занавешивают небо.
В пасмурную, дождливую погоду цветки незабудок становятся ярче, синее, в то время как в солнечную погоду солнечные лучи обесцвечивают их, и они выцветают, как глаза у стариков, принимая бледно-голубой цвет.

30.05.06. Приехали домой. Хотела придти с фотоаппаратом в один из уголков парка, где в прошлый четверг с удивлением и радостью увидела в траве зацветшие трёхцветную и белую фиалки. Тут рассмотрела заброшенную клумбу, приподнятую над газоном типа альпийской горки, но на клумбе, по-видимому, давно уже ничего не высаживали, и потому она поросла травой, а вот возле неё приютились разрозненные, выросшие из когда-то разбросанных повсюду естественным образом семян, хрупкие и очень трогательные фиалки, которые были совсем не видны в траве, как бы затерялись в ней, а когда зацвели, обнаружили своё существование. Но и сейчас они стали заметны только внимательному глазу, по своей малости.

Вездесущие вороны летают по парку в пасмурную погоду с гортанными криками, перелетая с дерева на дерево, задерживаясь почему-то именно на нижних ветках.

В выходные мы ездили на дачу к родственникам, в понедельник шёл дождь и гулять мы не ходили, а во вторник обнаружилось, что вся трава в этом месте скошена, в том числе и фиалки, и все остальные растения, с которыми я уже привыкла здороваться, приходя в этот уголок парка. Там и тут – неприятные для глаз чёрные проплешины от насыпанного когда-то чернозёма, раньше они были скрыты травой. Даже расстроилась, и ничего уже не исправишь. Но корешки остались в земле, и из них обязательно вырастут другие стебли, которые непременно зацветут, ведь ещё только самое начало лета.

А сейчас вид, конечно, неприглядный: как вместо пышной шевелюры – ёжик, который не может скрыть плешивости. Неужели такая стрижка газона – для красоты? Только кое-где, если приглядеться, можно отыскать жёлтые цветочки лютика ползучего, так ведь он и уцелел потому, что ползучий. Так и у людей бывает: заметные люди сразу бросаются в глаза и им всегда больше достаётся на орехи (попадает). Бывает, что и головы летят с плеч. А ползучие, глядишь, и уцелели.

Хорошо поработал газонокосильщик в выходные, оказалось, что все газоны в парке подстрижены, если не сказать, обриты. Краем уха я услышала в прошлый четверг, что ждут комиссию. Ну что же, комиссия, скорее всего, была довольна. А вот травы в парке поубавилось, а, значит, и чистого воздуха – тоже. Одно хорошо – скоро зацветёт липа.